Обратная сторона луны (джен)

— Я представить не мог, что она оборотень, — буркнул Гарольд, насупившись и обхватывая себя руками за плечи.

— Та-ак, — очень заинтересованно протянул Скабиор, выдвинув стул из-за старого письменного стола и смахнув с него какие-то тряпки, и сел на него верхом. — А ну-ка, давай по порядку. Что за «она»?

— Не знаю, — неохотно ответил Гарольд. — Девчонка. Красивая. Я думаю, про имя она тоже мне наврала.

— Ты где взял-то её? — начал расспрашивать его Скабиор, как спрашивают пьяных, от которых очень нужно чего-то добиться, а возможности протрезвить их нет.

— Познакомился. Я и влип из-за этого… меня, как хаффлпаффского первокурсника провели! Я придурок… лопух! — выкрикнул он в отчаянии. Скабиор, морщась, наложил на дверь заглушающие чары и проговорил недовольно:

— Кончай орать — у тебя там под дверью мать сидит, ты уверен, что хочешь, чтобы она всё это слышала?

— Да мне наплевать, — огрызнулся мальчишка, но голос заметно понизил.

— Я жду рассказа, — напомнил Скабиор. — Или уйду отсюда вместе с твоим ножом. Ну?

— О чём? — помолчав, спросил Гарольд. Его кадык нервно дёрнулся, но он не сказал больше ни слова.

— Сколько и кому ты должен? — перешёл Скабиор сразу к делу, махнув пока что рукой на неведомую девицу.

— Не знаю, — едва слышно прошептал юноша.

— В смысле? — недоумённо уточнил Скабиор.

— В смысле, не знаю! — выкрикнул тот. — Я не знаю, сколько я должен, ясно?

— Откровенно говоря, не совсем, — озадаченно проговорил Скабиор. — В каком смысле ты не знаешь, сколько ты должен? И уж тем более, кому?

— В прямом, — насупился Гарольд. — Ну, вот так вот, не знаю. Знаю, что много.

— Как такое вообще может быть? — окончательно обалдел Скабиор. — Как долг возвращать-то? Если не знать адресата и сумму?

— Да мне всё равно столько никогда не достать! — проговорил тот в отчаянии.

— Ладно, — почесав в затылке, кивнул Скабиор. — Сумму долга ты, значит, не знаешь. Уже интересно — но тут ты хотя бы знаешь, что «много». А как вышло, что даже имя кредитора тебе неизвестно?

— А вот так. Я с друзьями отца работал… А они, когда все случилось уже, сказали, что я крупно задолжал «серьезному человеку», а имени не назвали. И просто… Просто передают теперь поручения от него. Так вот и отрабатываю. У меня же нет денег — вернуть…

— Хороши друзья, — кивнул Скабиор.

Вот никогда он не любил ни Джеффри, ни эту его компанию — ах, мы все честные воры, а вы все идиоты, сначала легли под Фенрира, а затем под Лорда вашего, и правильно вам наваляли… Помнил он этот бесконечный и бессмысленный спор между воровским миром Лютного (куда кто только не входил, некоторые оборотни в том числе) и теми, кто когда-то был вместе с Грейбеком и от кого сейчас остались либо одиночки вроде него, либо выросшие и заматеревшие «волчата», по большей части, ушедшие в леса и взявшие под контроль варку интересных, но довольно однообразных «весёлых» зелий, а также часть внутренней контрабанды. Со временем они осмелели и начали появляться на улицах, чтобы недвусмысленно предложить свое покровительство разного рода лавочникам, время от времени попадаясь в руки доблестного аврората. Ему стало вдруг очень противно: что бы ни говорили и ни думали про того же Грейбека, а в его стае невозможно было подобное отношение к своим. Мальчишку же просто подставили… И интересно узнать, перед кем.

— Я сам виноват, — огрызнулся Гарольд. — Что им — мою вину на себя брать?

— Ну, раз выбрали такого… талантливого курьера — могли бы хотя бы разделить её с ним, — хмыкнул он, прекрасно, в общем-то, понимая, что и сам на их месте сделал бы точно так же — хотя у него лично не было никаких погибших друзей с детьми: у него друзей вообще не было. Никогда. Принципиально. В том числе и по этой причине — чтоб не пришлось однажды решать подобную отвратительную дилемму.

— Я вам ответил, — быстро проговорил Гарольд. — Отдайте нож. Вы обещали.

— Моё любопытство ещё не окончательно удовлетворено, — возразил Скабиор. — Как ты умудрился стать оборотнем? — вернулся он к предыдущей теме.

— Я говорил уже — потому что я идиот, — тоскливо вздохнул Гарольд. — Образцовый.

— Это объясняет, почему это с тобою случилось, — усмехнулся Скабиор, — а мне интересно, как именно это произошло. Ты про девчонку какую-то говорил. Что за девушка?

— Да говорю же — не знал я её! — воскликнул тот. — Меня… она заколдовала, наверное — я все мозги растерял, как увидел её… А я шёл же как раз с грузом и… ну и всё — она меня в лес затащила, а там луна, а мы голые уже, и я её уже… ну, почти… а она как обросла шерстью и как укусила!

На этом месте Скабиор, не сдержавшись, заржал — хотя, по-хорошему, ничего смешного в этом рассказе не было. Но больно уж забавно выглядело всё это вместе: и растерянный, злой сам на себя парнишка, совсем не умеющий рассказывать, и сама описанная им ситуация.

— Н-да, я себе представляю, — отсмеявшись, проговорил он. — Ну, извини. Но поскольку ты живой — рискну предположить, что дама оказалась под аконитовым, верно?

— Понятия не имею, — дрожащим от обиды голосом проговорил Гарольд. — Рад, что рассмешил вас.

— Да ладно, — примирительно проговорил Скабиор. — Извини. Но правда смешно же. Я правильно понял, что ты встретил девицу, пошёл за ней, словно бы околдованный, вы аппарировали, по всей вероятности, в лес, там она тебя укусила и обратила… вопрос один: зачем?

Тот молчал, упрямо глядя в пол между своих обутых в тяжёлые ботинки ног.

— Я извинился, — подождав ответа, напомнил Скабиор. — Я понимаю, что для тебя это трагедия, но со стороны это смешно, и тут ты ничего не поделаешь. Оставим это, если хочешь — ты будешь рассказывать, как именно ты задолжал? В конце концов, с оборотничеством всё равно ничего не поделать, а точную сумму ты, говоришь, не знаешь...

— Вы что, в самом деле поможете? — недоверчиво спросил в ответ Гарольд.

— Зависит от того, что я услышу, — пожал тот плечами. — Но, во всяком случае, возможно, смогу дать дельный совет, а может, и узнать точную сумму и имя твоего кредитора. Хуже точно не будет. Ну?

— Да какое вам, вообще, дело? — зло спросил Гарольд.

— Действительно! — вспылил Скабиор, вставая. — Какое мне дело? Да никакого, — он пошёл к двери, но, дойдя до неё, обернулся и поглядел вопросительно — всё-таки его заинтересовала эта история. — Ну? Последний шанс, — предупредил он.

— Я был просто курьером! — нервно выкрикнул тот. — Я не знаю, что нёс! Не знаю!

Он замолчал, глядя на Скабиора с таким отчаянием и болью, что тот, смягчившись, убрал ладонь с дверной ручки и вернулся на свой стул.

— Не знаешь, — повторил он. — А как оно выглядело?

— Коробка, — ответил Гарольд. — Ну, или, скорее, ящик такой… Чёрный и зачарованный.

— Большой ящик-то?

— Такой примерно, — он развёл руки фута на полтора.

Скабиор кивнул, что-то обдумывая. Почему же друзья Джеффри поручили доставку такому… да что уж там — идиоту?

— Ясно. В общем, — он встал, — я не готов помогать тому, кто даже не представляет, кому и сколько он должен. Но выяснить имя кредитора и точную сумму постараюсь — не обещаю, что сделаю, — подчеркнул он, — но я попробую. Давно ты задолжал?

— Пять месяцев, — тихо ответил тот, глядя на него с пониманием и тоской. — Значит, всё-таки не поможете? — спросил он негромко.

— Я не собираюсь лезть в дело, про которое ничего не знаю — и тебе не советовал бы, да поздно, — ответил он честно. — Всё, что я могу сделать — попробовать что-нибудь разузнать и дать пару советов. В само дело впрягаться не буду, не обессудь. Как трансформации? — спросил он серьёзно.

Нет уж… дело мутное, а у него Гвеннит и Кристиан… И ему никак нельзя сейчас в Азкабан — пусть даже и с обещанным аконитовым — да и с какой, собственно, стати-то? Он этого молокососа в первый раз видит — и нельзя сказать, чтобы память о его папаше добавляла к нему расположения. Джеффри терпеть не мог таких, как Скабиор — бывших егерей и вообще бывших подручных Грейбека, хотя и, насколько он знал, в последние годы умел договариваться с выросшими «волчатами», и хрупкий мир между ними и ворами Лютного поддерживался, в немалой степени, именно его усилиями. И рухнул после его ареста…

— Паршиво, — вздохнул Гарольд и пояснил в ответ на вопросительный взгляд Скабиора: — Меня просто наизнанку выворачивает два дня… второй уже полегче немного, но тошнит всё равно дико, и рвёт иногда… а в первый, — он горько махнул рукой. — Я в первый раз думал — сдохну, — признался он. — А сейчас каждый раз на это надеюсь… такое решение было бы. Не могу я тут больше… Уйду в леса. Она мне… та девчонка — сказала, мол, захочешь — приходи к нам.

— Когда сказала-то? — удивился он. — Не под аконитовым же?

— Да я… Я видел её ещё раз. После. Один. Сказала, что дело было не во мне, и раз уж так вышло — я могу к ним прийти. Им просто тот ящик нужен был… Ну, или деньги. Или ещё что, — он опустил голову.

— Да понятно, что не в тебе дело, — кивнул Скабиор. — Делай, как знаешь… но я бы тебе не советовал к ним идти. Тебе там… вряд ли найдётся место. А с трансформациями — ты зарегистрирован? Как оборотень?

— Нет, — дёрнул тот плечом.

— Ясно… ну, постарайся не попадаться, — он пошёл к двери — делать здесь ему больше было нечего, — и побереги мать. И не психуй. А с трансформациями — конечно, паршиво, ну да, не самый скверный вариант, в общем-то.

— Не самый, — эхом повторил тот.

— Ну, удачи тебе, — Скабиор бросил ему нож — парень поймал его на лету и стиснул в руках с такой силой, что, наверное, должен был бы порезаться.

— Спасибо, — искренне проговорил он, глядя на него с благодарностью и уважением.

— Обещал же, — пожал Скабиор плечами и, рывком распахнув дверь, наткнулся на стоящую за ней Бесс.

— Извини, — сказал он, поглядев ей в глаза. — Если что узнаю — дам знать, большего сделать не могу. Что смог — я ему сказал.

Он отодвинул её в сторону и быстро вышел из квартиры, плотно закрыв за собой дверь — и прямо с порога аппарировал домой.

К Гвеннит и маленькому Кристиану.

Они спали — вдвоём на её широкой кровати, когда-то бывшей супружеской, однако когда он тихо лёг рядом, Гвеннит проснулась, обернулась к нему и, погладив его по щеке, спросила:

— Что-то случилось?

— Не то, чтобы, маленькая, — ответил он, глубоко вдыхая родной тёплый запах. — Такая история дурацкая… но тебя обрадует, что я никуда не полез, — он засмеялся и, перегнувшись через неё, легонько коснулся губами щеки спящего младенца.

— А куда это — «никуда»? — улыбнулась Гвеннит, вылезая из-под него и садясь рядом. — Ты голодный? Покормить тебя ужином?

— Никуда — это никуда, — проговорил он очень довольно, переводя взгляд с неё на малыша и обратно. — Зато у меня есть, чем повеселить Поттера послезавтра, — подмигнул он ей. — И да — я хочу, чтобы ты меня покормила — а потом…

— …ты пойдёшь в душ на полночи, — засмеялась она. — А я — досыпать. Хочешь — полежи тут, я принесу ужин.

— Хочу, — кивнул он, вытягиваясь на кровати — уже скинув ботинки и вообще оставшись только в штанах и рубашке.

— Вот и побудь с Кристи, — она встала и, накинув халат, пошла к двери. — Я быстро.