Обратная сторона луны (джен)

— По вам можно даже не календарь, а часы сверять, — поприветствовал Поттера Скабиор, открывая ему дверь. — Гвеннит спит, и не нужно её будить. Хотите — можете подождать, думаю, она скоро встанет.

— Спасибо, — Гарри с удовольствием вошёл в тёплый дом — проведя полдня на морозе, он замёрз и мечтал о горячем чае, который ждал его на Гриммо. Но сегодня был четверг — день, вернее, вечер, который он отвёл для посещения этого дома. Гвеннит поначалу ужасно смущалась его визитов, но потом привыкла и даже начала позволять ему брать малыша за руку или играть с ним — правда, следила за ним всегда очень настороженно, и Гарри очень старался в такие моменты быть как можно более аккуратным. Во время этих визитов он всегда встречал в доме и Скабиора — тот, насколько знал Поттер, слово своё сдержал и действительно жил здесь, явно чувствуя себя полноправным хозяином.

— Замёрзли? — спросил Скабиор, закрывая за ним дверь. — Чаю хотите?

— С удовольствием, — кивнул Гарри. — Полдня на улицах — замёрз ужасно.

— Посидите пока с Кристи, — попросил вдруг Скабиор, — пойдёмте наверх, я провожу. Я пока чай заварю.

Они поднялись наверх. Гарри ни разу там не был — раньше все встречи происходили внизу, в гостиной — и при виде разрисованных светлых стен комнаты, где сейчас жил Скабиор, а в данный момент стояла и кроватка со спящим младенцем, он невольно заулыбался… и загрустил. Это ведь он дал Арвиду Долишу разрешение отправиться с группой — хотя в этом не было никакой особой необходимости. И хотя всё было правильно, и тот сам его очень просил, не говоря уже, что подобных событий никто даже предположить не мог — там ведь были Причард и Фоссет, да и Пикс тоже — всё же решение принадлежало ему, а значит, и вина лежала тоже на нём.

— А я ведь тоже искал его, — сказал Скабиор, входя с подносом, на котором стоял чайник, пара чашек, сахарница и тарелка с печеньем. — Но ничего не нашёл.

— Искали? — повторил Гарри, оборачиваясь и глядя на него очень внимательно.

— Разумеется, — пожал тот плечами. — А вы думали, я буду на месте сидеть? Но нет — ничего…

Малыш заворочался — Скабиор наклонился к нему, успокаивая и поправляя одеяльце. Гарри молча смотрел на него…

— Это моя вина, — проговорил вдруг он.

— Вина? — переспросил Скабиор, оборачиваясь и глядя на него из-за плеча.

— Нельзя было отправлять его туда. Пусть даже в составе группы… нельзя. Он же никогда так не работал… разве можно было впервые выпускать его в поле на такое странное дело. Но я… никто же и в мыслях не держал, что мы насколько утратим контроль и под конец облажаемся... А он так просил меня позволить ему самому завершить это дело… и я…

— Даже я не вижу в этом вашей вины, — пожал Скабиор плечами. — Он аврор, а не домашний пушистик, и это было его дело. Если так рассуждать, — добавил он с невесёлой усмешкой, — я тоже виноват.

— Вы-то при чём? — грустно улыбнулся Поттер, вопросительно поглядев на него.

— Я же ему сдал Киддела… вы не знали? — Скабиор ухмыльнулся. — Будет здорово, если эта информация дальше никуда не пойдёт, — добавил он.

— Не пойдёт, конечно, — кивнул Поттер. — Я вовсе не хочу ещё и вам неприятностей… просто… странно.

— Что же странного? — возразил Скабиор, подходя к подоконнику, на котором стояла початая бутылка виски. — Будете? — спросил он, беря пару стаканов.

— Немного, — кивнул Гарри, который вовсе не собирался пить в этот вечер, но предложение прозвучало слишком уж символически, и отказ получился бы точно таким же. — А то засну, — улыбнулся он, принимая наполненный едва на полпальца стакан. Скабиор и себе плеснул почти столько же — совсем чуть-чуть, вовсе не желая напиваться сколько-нибудь серьёзно, пока Гвеннит спит. Впрочем, он вообще в последнее время почти не бывал пьяным — и не складывалось, и не хотелось почему-то. Они выпили молча, отсалютовав друг другу, и Скабиор сам ответил на им же самим заданный вопрос:

— Вы рассуждаете, как аврор: простые честные люди для вас свои — и они хорошие, а те, кто не вписался в ваше сытое общество — чужие, а значит, скорее всего, преступники. А у меня всё проще: мои — это, прежде всего, Гвен и её сын, ну и муж её тоже попадает туда же. А Киддел мне никто — он даже не оборотень и не, как вы это называете, подельник, так почему бы и не помочь? Все предают, — усмехнулся он вдруг, — почему я должен быть исключением?

— Своеобразное у вас представление о предательстве, — улыбнулся Гарри. — И нет, вы, разумеется, не виноваты ни в чём.

— Нет, конечно, — кивнул он, переставляя поднос поближе к гостю и разливая по чашкам чай. — Вы тоже. Но я очень хотел бы знать, кто виноват, — добавил он мрачновато.

— Мы найдём их — тех, кто сотворил это. Рано или поздно — но отыщем.

— Не верите, что он жив?

— Нет, — покачал головой Поттер. — Теперь уже точно нет. Прошло столько месяцев… если бы их взяли в заложники — мы бы уже знали об этом. Но они просто исчезли — и никаких следов. Ни единого. Ни обычных, ни магических — ничего. Там ведь не только Арвид Долиш был — там были самые лучшие люди собраны, их вёл Причард… Хотя вы его же не знаете, — спохватился он.

— Ну почему, — возразил Скабиор, — мы же встречались. В вашем кабинете, — он отхлебнул чай и поморщился — тот был слишком горячим.

— Тогда понимаете, что если уж…

— Понимаю, — отрезал он.

— Я всё собираюсь сказать ей об этом, — вздохнул Поттер. — Но…

— Не вздумайте, — сощурился Скабиор. — Я не угрожаю, — взял он себя в руки, сам удивившись всколыхнувшейся в нём на миг ярости. — Но не будьте настолько бессмысленно жестоки.

— Вы не понимаете, — мягко возразил Поттер. — Напротив… Это будет больно в начале — но потом она сможет пережить это и, может быть, со временем вновь встретить кого-то и…

— Это вы не понимаете, — перебил его Скабиор. — Она оборотень. Мы моногамны. Я видел за всю свою жизнь не так уж много оборотней, которым действительно довелось любить, но если это случается — то один раз и на всю жизнь. Она никого никогда не полюбит больше — просто не сможет. Поэтому не отнимайте у неё надежду — больше у неё всё равно ничего нет.

— Я не знал, — очень тихо проговорил Гарри, в который раз за свои визиты сюда вспоминая Люпина. Он вообще всё время вспоминал его, когда видел Винда, хотя ничего общего, кроме ликантропии, у них не было.

— Да откуда же, — буркнул Скабиор, впрочем, вовсе не разозлившись.

— Я много читал об оборотнях, — неожиданно ответил Поттер, — но нигде не встречал ничего подобного.

— Что читали-то? Небось, школьные учебники? Или какие-нибудь «Пятьдесят способов безопасно провести полнолуние рядом с оборотнем»? — он сам не знал, почему завёлся — впрочем, Поттер всегда его ужасно бесил, с самой их первой послевоенной встречи, и природа этого чувства Скабиору самому была непонятна.

— «…и получить от этого удовольствие», — шутливо подхватил Гарри. Скабиор поперхнулся чаем и расхохотался, тут же зажав себе рот, чтобы громким смехом не разбудить малыша. — Зря смеётесь — такое мне тоже попадалось, — добавил он, улыбаясь. — Но вообще нормальной литературы я почти не встречал… да даже и не почти. Вот, как убить — сколько угодно. Простите, — добавил он, спохватившись — Скабиор отмахнулся:

— Да ладно… я сам такое читал. И даже, — он прикусил язык в самый последний момент: всё-таки перед ним аврор, а не старый близкий приятель. Поттер, как ни странно, ловить его на слове не стал, лишь спросил с любопытством:

— А вы для чего?

— Сам не знаю… любопытно было, что о нас пишут. Толку, конечно, ноль — мы всё равно ничего не помним же — но…

— Могу я спросить? — помолчав, спросил Гарри.

— Попробуйте, — усмехнулся Скабиор. — Вдруг получится.

— Почему вы так не любите аконитовое? Вы не обязаны отвечать, — тут же добавил Поттер. — Я просто… пытаюсь понять вас. Вам от него плохо?

— Сложно объяснить, — неожиданно честно заговорил Скабиор. — Не плохо, нет… И даже в чём-то лучше — больше шансов проспать следующие сутки полностью. Но это… омерзительно, — подобрал он, наконец, нужное слово. — Я не могу сравнить с чем-то понятным вам — у людей нет ничего подобного. Может быть, что-то вроде, как если бы вы вынуждены были скрывать чарами свой знаменитый шрам — вроде и никаких неудобств, но… это уже не совсем вы. Такое предательство самого себя. Он ведь есть, этот волк… а мы его прячем.

— Он убивает, если видит людей, — сказал Гарри. — И никто не знает, почему.

— Я тоже хотел бы это знать, — признался Скабиор. — Но этого не знает и вправду никто… хотя…

Он замолчал, глядя куда-то в пространство. Поттер молчал тоже, не переспрашивая и не поторапливая — и дождался: Скабиор очень тихо продолжил:

— Иногда мне кажется, что Грейбек это знал. Не могу объяснить, почему… я никогда не слышал от него ни одного объяснения — да мы и не задавали таких вопросов. Но он знал что-то… или, может быть, нам так казалось.

— Вы хорошо знали его? — так же тихо проговорил Поттер.

— Не слишком, — привычно ответил Скабиор. — Нет, в самом деле не слишком, — улыбнулся он в ответ на недоверчивый взгляд Поттера. — Его никто не знал «хорошо» — это он знал всех нас, а мы его — нет. Он был нашим лидером — что ещё надо? Но это, по-моему, совсем уж неподходящая тема для этого места, — сказал Скабиор, кивая на спящего мальчика. — Я пойду посмотрю, не проснулась ли Гвен.

Он встал и ушёл, во второй раз за вечер оставив Гарри наедине с малышом.

Вернулся он снова один — покачал головой, сказал с лёгким оттенком извинения в голосе:

— Она устаёт сейчас — не хочу будить. Вы подождёте?

— Подожду, — кивнул он, думая о том, что следовало, наверное, поужинать в аврорате, прежде чем идти сюда: обед он пропустил, а в доме Долишей неимоверно аппетитно пахло тушёным мясом и яблочным пирогом. Он, не удержавшись, сглотнул — и наткнулся на удивительно озорной взгляд Скабиора.

— Есть хотите? — весело спросил он. — Я всё равно ужинать собирался.

— Хочу, — кивнул Поттер. — Спасибо. Вы уверены, что это удобно?

— Понятия не имею, — пожал он плечами, осторожно левитируя спящего малыша. — Идёмте на кухню — официант из меня не очень.

По дороге они заглянули в гостиную, где Скабиор уложил спящее дитя в колыбельку, которая плавно поплыла на кухню за ним. Потом они мирно ужинали, почти что не разговаривая — покуда Скабиор не вспомнил, чем собирался повеселить их постоянного гостя, и не проговорил с задумчивым видом:

— Знаете — а ведь вы и в Лютном весьма популярны. В вашу честь даже детей называют.

Поттер от неожиданности поперхнулся — и Скабиор, дождавшись, пока он прокашляется, пояснил милосердно:

— Как герой войны, разумеется. И утопитель Волдеморта.

— Почему утопитель? — недоумённо рассмеялся Поттер.

— Откуда мне знать, зачем вы его в Чёрном Озере утопили, — пожал Скабиор плечами — и, не удержавшись, фыркнул, глядя на крайне вымученное выражение его лица: — Так говорят, во всяком случае.

— И вы туда же! — закатил глаза Гарри. — Мне казалось, в последней версии фигурировал Тауэрский мост, а еще — мой зловещий смех и крики о воздаянии можно было слышать во всех уголках Лондона… Откуда они вообще это берут?

— Ну да… было что-то такое, — с задумчивым видом ответил ему Скабиор — Кто-то там что-то видел — ну и.

Он, наконец, не выдержал и рассмеялся, и Поттер к нему присоединился.